The author presents her ongoing artistic research and practice at the intersection of neuroscience and radio astronomy that connects two of her current projects: COGITO in Space and The Metamorphosis. The author focuses primarily on theoretical concepts underpinning her projects, encompassing philosophy of mind and animal ethics. The artistic vision and collaborative work in COGITO in Space has been extensively addressed and presented by the author in previous papers that provide complementary reading to this text.

Автор представляет свои текущие художественные исследования на стыке нейробиологии и радиоастрономии, получившие отражение в двух проектах: «COGITO в космосе» и «Превращение». Статья посвящена в первую очередь теоретическим концепциям, лежащим в основе этих проектов, включая философию сознания и этику отношения к животным. Художественное видение проекта «Cogito в космосе» и процесс работы над ним подробно описаны автором в предыдущих статьях, которые можно прочесть в дополнение к этой.

This article presents artistic research based on existing knowledge about interspecific communication and hypothesis about the spread of interplanetary civilizations. It is expressed as an imagined communication flow between a human earthling scientist and a Kquaanian–human hybrid who is an artist by earthly occupation. While these two species’ sensoria are too different to allow discussion, this consideration supports the poetic approach to interspecies understanding, through immersive interactive installations and a willingness to share thoughts and feelings, in answering questions about the world and our place in it. The organs, molecules and protein expression of tardigrades provide a point of departure.

Эта статья представляет собой художественное исследование, основанное на имеющихся знаниях о межвидовой коммуникации и гипотезе о распространении межпланетных цивилизаций. По форме это воображаемый обмен информацией между ученым-землянином и гибридом человека и кваанина, который на Земле работает как художник. Сенсорные аппараты землян и кваан сильно различаются, что лишь поддерживает поэтический подход к достижению межвидового взаимопонимания через иммерсивные инсталляции и готовность делиться мыслями и чувствами, отвечая на вопросы о мире и нашем месте в нем. Точкой отсчета становятся органы, молекулы и экспрессия белков у тихоходок.

Out of 1,578 cataloged and named craters on the Moon, only 32 are named after women. That is a scant 2%. To highlight the underrepresentation of women in science, the author created two connected art projects. The initial project, Women With Impact, is a series of drawings of Moon craters named after women. Building on this oeuvre is One Small Step, a participatory project that invites prominent female astronomers to perform a meditative walk while wearing 3D-printed shoe soles that create a small Moon crater with each step.

Из 1578 лунных кратеров, каталогизированных и получивших названия, только 32 носят имена женщин. Это ничтожные 2%. Два взаимосвязанных арт-проекта Беттины Форгет имеют целью подчеркнуть низкий уровень представительства женщин в науке. Первый, «Женщины влияния», — это серия рисунков лунных кратеров, названных в честь женщин. На нем основан партиципаторный проект «Один маленький шаг»: выдающиеся женщины-астрономы были приглашены совершить медитативную прогулку в обуви с напечатанными на 3D-принтере подошвами, которые при каждом шаге создают маленький лунный кратер.

In this article, the author presents some of her artworks in which she created artistic images and interpretations of time, space and light that define human life on Earth. In her multimedia installations of the last 10 years, her interest in the scientific study of the universe has been interwoven with her experience as the daughter of an astronomer. The author and her husband collaborate to express their thoughts on science and philosophy through a combination of art and engineering solutions and technologies.

В этой статье Елена Губанова рассказывает о некоторых своих проектах, в которых она создает художественные образы и интерпретации времени, пространства и света. В мультимедийных инсталляциях последних 10 лет ее интерес к научному исследованию Вселенной тесно переплетен с личным опытом дочери астронома. В соавторстве с мужем, художником Иваном Говорковым, она представляет свои размышления о науке и философии, соединяя искусство с инженерными решениями и технологиями.

Since the launch of Sputnik, artists have dreamt of putting artistic satellites into orbit. The dream came true in 2013–2014. This article compares a selection of projects by the pioneers in the 1980s and ’90s with some of the current ones developed by a new generation of artists. The article analyzes and discusses different approaches, discourses, techniques and aesthetics.

С момента запуска первого искусственного спутника Земли художники мечтали вывести на орбиту художественные спутники. Их мечта наконец сбылась в 2013–2014 годах. Эта статья представляет собой подборку проектов, созданных пионерами технологического искусства в 1980--1990-х, и работ нового поколения художников. Представлены и проанализированы различные методы, дискурсы, техники и эстетические подходы.

The author explores diverse artistic trends and styles in works by Nonconformist artists Vyacheslav Koleychuk, Francisco Infante, Eduard Steinberg, Dmitri Plavinsky, Petr Belenok, Ilya Kabakov, Vitaly Komar and Alexander Melamid, and Konstantin Khudyakov, and their relationship to the ideas of the Russian cosmism movement. She traces historical and cultural contexts for Soviet Nonconformist art from the mid-1950s to the early 1980s and the artists’ interest in early twentieth-century Russian avant-garde practices. Elaborating on a long interdisciplinary tradition while balancing scientific and metaphysical views of art, their works allude to the multidimensional reality of our cosmos. Cosmism may offer an escape into one’s own cosmos, fantasy and dreams.

Автор исследует художественные тенденции и стили, возникшие во всем их разнообразии в работах художников-нонконформистов Вячеслава Колейчука, Франциско Инфанте, Эдуарда Штейнберга, Дмитрия Плавинского, Петра Беленка, Ильи Кабакова, Виталия Комара и Александра Меламида и Константина Худякова. В статье прослеживается исторический и культурный контекст искусства советского нонконформизма начиная с середины 1950-х годов, а также интерес художников к идеям русского космизма и наследию русского авангарда начала XX века. Расширяя рамки междисциплинарной традиции и в то же время балансируя между метафизическим подходом к творчеству и основанным на науке кинетическим и геометрическим абстрактным искусством, произведения этих художников отсылают к многомерной реальности нашего космоса. Космизм может предложить выход через искусство в наш собственный космос, наши фантазии и мечты.

Observation and experiment are seen as the cornerstones of empirical science. Astronomy, an inherently observational science, affords a case study of a discipline in which controlled experiments cannot be performed. The author argues that in such disciplines maps and mapping serve to interpolate intellectually between observation and experiment. This is particularly noticeable in the early conceptions of cosmos and changes in worldview wherein major cognitive shifts are encoded in maps. With historical advances in map-making techniques, the epistemic purposes served by maps have also evolved significantly. Maps in astronomy today are deployed as powerful visual devices that record and transmute observational data to support theoretical ideas underpinning our current understanding of the cosmos. One example is dark matter maps, which offer compelling indirect evidence for the existence of the elusive dominant matter component that shapes our universe: dark matter.

Наблюдение и эксперимент считаются краеугольными камнями эмпирической науки. Астрономия, по природе своей основанная на наблюдениях, — это единственная научная дисциплина, в которой невозможно проводить контролируемые эксперименты. Автор доказывает, что в таком случае карты и картографирование служат своего рода посредником между наблюдением и экспериментом. Это особенно заметно в ранних концепциях космоса, где крупные когнитивные сдвиги оказываются закодированными в картах. По мере того, как развивались техники создания карт, их эпистемические цели тоже существенно менялись. В современной астрономии карты используются как мощные визуальные средства записи и преобразования данных наблюдений в поддержку теоретических идей, лежащих в основе нашего нынешнего понимания космоса. Один из примеров — карты темной материи, которые дают убедительные косвенные доказательства существования этого неуловимого компонента, преобладающего в нашей Вселенной.

This article traces the shared history of space law and space art, putting a spotlight on the work of African artists who retell the history and future of space travel from the perspective of the African archive, producing a more inclusive history for humanity than that produced by the seemingly lofty ideals of national and international space laws.

В этой статье автор прослеживает общую историю космического права и космического искусства, акцентируясь на произведениях африканских художников, пересказывающих прошлое и будущее космических путешествий с точки зрения африканского архива и создающих для человечества более инклюзивную историю, чем та, которую формируют высокие, казалось бы, идеалы национального и международного космического права.

As energetic conceptions of the structure of the universe initiated by physicists have transformed the previously existing mechanistic world landscape; Suprematism, invented by Malevich, announced the supremacy of color energy in painting. Malevich also wrote prophetically on humankind’s cosmic future in Suprematism: 34 Drawings (1920), declaring that humankind’s spiritual mission was the achievement of “unweightness.” While Malevich did not formally belong to the Russian Cosmist cohort, he metaphorically seemed to continue the development of Cosmist ideas: humankind, resurrected, scattered around the universe, was meant to acquire constellations of “planits” as dwellings.

Когда энергетические концепции устройства Вселенной, инициированные физиками Новейшего времени, трансформировали прежнюю механистическую картину мира, изобретенный Малевичем супрематизм возвестил о господстве в живописи цветовой энергии. Малевич также написал пророческие строки о нашем космическом будущем в издании «Супрематизм. 34 рисунка» (1920), заявив, что духовное назначение человечества состоит в достижении «безвесия». Хотя формально художник не принадлежал к когорте «русских космистов», в метафорическом смысле он словно бы продолжил развитие их идей: воскрешенное человечество, распыленное во Вселенной, в качестве обиталищ должно было обрести созвездия «планит».

This article examines how artists, writers and filmmakers inspired by scientific ideas imagined space flight and how engineers and scientists were inspired by these fantasies. The first section discusses Konstantin Tsiolkovsky’s impact on images of interplanetary flight and the promotion of outer space in the early twentieth century. The second considers the emergence of popular science films about space as conceived by director Pavel Klushantsev as well as the role of artist Yuri Shvets in the Soviet space epic and the impact of technological modeling on science fiction in art. Finally, the author surveys the “space work” of artists-cum-inventors Bulat Galeyev and Vyacheslav Koleychuk.

Статья посвящена тому, как художники, писатели и кинорежиссеры создавали образ космических полетов под влиянием научных идей, а инженеры и ученые вдохновлялись их фантазиями. Текст разделен на три части: «Межпланетные путешествия» — о влиянии Циолковского на создание образа межпланетных полетов в первые десятилетия ХХ века и пропаганду космоса, «Дорога к звездам» — о зарождении нового жанра научно-популярных фильмов про космос, созданного режиссером Павлом Клушанцевым, о роли художника Юрия Швеца в советской космической киноэпопее и влиянии технического моделирования на научную фантастику в искусстве, и «Рождение космической эстетики в искусстве» — о «работе на космос» художников-изобретателей Булата Галеева и Вячеслава Колейчука.

Starting in 2006, the author joined and then led field expeditions to central Siberia in search of answers to the greatest murder mystery in the history of Earth: the end-Permian extinction. The rocks that yielded answers were the same kinds of volcanic lavas that can be seen at night on the Moon, or in photos of Mars or Venus. The unyielding Russian engineering that owns the longevity record on the surface of Venus is now used to launch cosmonauts and astronauts from the other end of those same Siberian steppes. Not the data—not the years nor the numbers nor the temperature—but art, as Solzhenitsyn explained, is the only way to reach the heart and soften our pace as we move into another age of space exploration, this time as humans, the author hopes, and not as nations.

С 2006 года автор участвовала в экспедициях в Центральную Сибирь, а затем и возглавляла их, стремясь найти разгадку самого таинственного «убийства» в истории Земли — массового пермского вымирания. Ответы на вопросы давали те же вулканические породы, которые можно увидеть ночью на Луне или на фотографиях Марса или Венеры. Непоколебимо надежная российская техника, благодаря которой стране принадлежит рекорд продолжительности работы космического аппарата на Венере, сегодня используется для запуска космонавтов и астронавтов на другом краю сибирских степей. Сейчас, когда мы вступаем в новую эпоху освоения космоса — на этот раз, надеется автор, уже как человечество, а не как отдельные страны, — единственным ключом к нашим сердцам будут не данные (годы, числа, температура), а искусство, как писал Солженицын.